Об этом сообщил председатель комитета Совета федерации по законодательству и госстроительству Андрей Клишас. Сенатор добавил, что проект уже проработан, и выразил надежду на его оперативное принятие. По всей вероятности, учитывая законодательную практику последнего времени, эта норма будет принята довольно быстро и без особых дискуссий. В связи с этим необходимо понимать, какие именно действия будут преследоваться в уголовном порядке.

О том, что за соблюдение международных санкций против России следует наказывать, в правящих кругах заговорили ещё в начале марта. Тогда с такой инициативой выступил секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак.

«На фоне западной санкционной истерии фиксируются случаи, когда российские компании, в том числе компании с государственным участием, отказываются от работы с санкционными банками и предприятиями под предлогом, что они сами рискуют попасть под санкции. Это фактически прямое пособничество ухудшению экономической ситуации», — заявлял господин Турчак.

Из этого высказывания следует, что к ответственности планируется привлекать именно российские компании и граждан, а не юрлиц или граждан иностранных государств, действующих из-за рубежа. В России уже действует ст. 284.2 УК, согласно которой до 3 лет лишения свободы может грозить за публичные призывы к введению другими странами санкций против России. Поскольку эта статья была введена в Уголовный кодекс лишь 4 марта текущего года, правоприменительной практики по ней пока не накопилось, и неизвестно, насколько тщательно правоохранители будут выявлять такие призывы и преследовать их авторов.

Ответственность за исполнение иностранных санкций на территории РФ парламент намеревался ввести ещё в 2018 году. Тогда Россия уже испытывала на себе ограничительные меры из-за крымских событий, и под санкции попали многие отдельные лица и предприятия некоторых секторов экономики. Законодатели предлагали запретить соблюдение этих санкций на территории РФ, а в противном случае назначать нарушителям нормы до 600 тысяч рублей штрафа или до 4 лет тюрьмы. Однако бизнес-сообщество выступило категорически против подобных мер, и законопроект, уже принятый в первом чтении, так и не дошёл до стадии окончательного принятия. Депутат от ЛДПР Вадим Деньгин рассказывал журналистам, что причиной его непринятия как раз и стала позиция бизнеса.

Правозащитники и юристы в 2018-м также критиковали предлагаемые нормы, и эта критика остаётся актуальной сегодня, поскольку сейчас вводятся фактически те же новые составы правонарушений, только не единым пакетом, а раздельно, сперва за призывы к введению санкций, а теперь за их исполнение. Бывший в 2018 году председателем СПЧ при президенте Михаил Федотов отмечал, что в случае принятия инициативы велик риск произвольного правоприменения.

«Эта норма [о способствовании введению санкций] нуждается в очень серьезном осмыслении, так как при произвольном правоприменении она может коснуться любого человека», — говорил Федотов.

Также у юристов вызвал сомнение механизм доказывание вины по способствованию введению зарубежных санкций и их исполнению. Неясно, как правоохранительные органы намерены доказывать, что то или иное действие гражданин либо юрлицо совершили именно во исполнение западных санкций. К примеру, теоретически некая фирма может отказаться от сотрудничества с банком из-за коммерческой выгоды, а не ради исполнения санкций США. Однако как будет квалифицировано подобное деяние – остаётся лишь догадываться.

«Российский парламент вступил в такую эпоху законотворчества, что приходится угадывать, что имели в виду депутаты и какими будут объективные последствия принимаемых ими законов», — говорил управляющий партнер Коллегии медиа-юристов Федор Кравченко. Этот тезис остаётся актуальным и спустя четыре года после предыдущей аналогичной инициативы.

Между тем, конкретно для бизнеса нынешний законопроект также несёт вполне определённые риски. Российским компаниям придётся выбирать: либо фактически отказываться от перспектив международного развития, не соблюдая зарубежные санкционные ограничения, либо находиться под угрозой уголовного преследования.

«Выходит, что они находятся меж двух огней — ведь любой международный банк может попасть под санкции Запада, если не выполнит требования в рамках зарубежных санкций США и Евросоюза», — говорил бизнес-омбудсмен Борис Титов.

Очевидно, что, если вернуться к аналогичному законопроекту спустя 4 года, риски для российских банков и иных компаний никуда не исчезнут. Однако сейчас кардинально усилилась тенденция на разрыв связей между Западом и Россией, и это движение идёт с обеих сторон, поэтому интересы именно транснационального бизнеса явно не находятся в приоритете. Какое конкретно наказание будет грозить нарушителям грядущего закона – станет ясно из текста законопроекта, когда он будет опубликован. Возможно, там будет прописана ответственность, аналогичная законопроекту 2018 года, или даже более жёсткая.

После начала спецоперации в Украине Россия стала мировым лидером по числу введённых против неё ограничений, в полтора раза обойдя ближайшего преследователя в этом антирейтинге – Иран. При этом к ограничениям присоединилось немало стран, до этого избегавших любых подобных шагов, такие как Япония, Южная Корея и даже всегда нейтральная Швейцария.