Подозреваем, миллионы россиян знают о судебной экспертизе лишь то, что она есть, причем где-то бесконечно далеко от них. И, надо полагать, счастливы в своем неведении. Возможно, поэтому прошло почти незамеченным одно очень важное событие: 12 марта 2019 года на сайте Госдумы РФ появилось сообщение о том, что президент России Владимир Путин внес в нижнюю палату парламента законопроект, предполагающий наделение Следственного комитета РФ полномочиями для проведения судебных экспертиз.

Чем данная инициатива может обернуться для нас, рядовых граждан? Чтобы в этом разобраться, давайте для начала освежим в памяти матчасть.

Поклонники детективов и люди, волею случая сталкивавшиеся со следствием и судопроизводством, знают: зачастую только экспертиза может помочь в поиске и изобличении преступника. Или, напротив, в оправдании невиновного. Свидетели, бывает, добросовестно заблуждаются или даже сознательно лгут, а объективные факты, установленные и зафиксированные экспертами — штука железобетонная и неопровержимая. Правда, с двумя существенными оговорками: если эксперт компетентен в вопросе, который ему поручают исследовать, и если он независим.

Компетентность эксперта — тема для отдельного разговора, а вот о его независимости ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» говорит однозначно:

«При производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела. Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями».

Запомним это и перейдем к изучению предлагаемых законодательных новшеств.

Закон на закон

Итак, законопроект № 663034-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации»», в случае его принятия, предусматривает наделение Следственного комитета РФ полномочиями для организации и производства судебных экспертиз. Еще в документе сказано, что «в системе Следственного комитета в соответствии с законодательством Российской Федерации могут создаваться судебно-экспертные, научные и образовательные организации, а также иные организации, необходимые для обеспечения его деятельности».

А как же быть с тем, что, согласно процитированной выше ст. 7 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» «эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу»? Давайте уж начистоту: если экспертизу, назначенную следователем СКР, проводит сотрудник судебно-экспертной организации, работающей «в системе Следственного комитета», может ли он быть независимым от своего руководства?

Риторический вопрос…

А главное — не кажется ли, что законопроект, предполагающий наделение СКР полномочиями для проведения судебной экспертизы, противоречит закону о государственной судебно-экспертной деятельности? И еще вопрос: не противоречит ли данному закону тот факт, что, например, МВД, ФСБ и ряд других ведомств уже давно наделены правом проводить судебные экспертизы?

Лучшее — враг хорошего?

Подмеченную нами правовую коллизию прокомментировала кандидат юридических наук Екатерина Скосаренко:

«Есть ли противоречие? Разумеется, есть!», — считает Екатерина Евгеньевна. — «Очевидно, что тот, кто подготавливает обвинения, точно заинтересован в нужных результатах экспертных заключений, и будет странно ожидать от подчиненных работников действий вразрез с «политикой партии». Но, с другой стороны, существующие ныне экспертные подразделения МВД, ФСБ, Минздрава, Минюста — тоже как бы не в «полной мере» свободны от госвлияния, это такие же органы исполнительной власти, как и Следственный комитет. Думаю, проектом мало что меняется, похоже на всего лишь очередное перераспределение «лакомых» кусочков».

Может ли президент вносить акты, противоречащие действующему законодательству? Екатерина Скосаренко сказала, что может, это его право как субъекта законодательной инициативы. Законопроекты как раз и направлены на то, чтобы исправить действующее законодательство и вроде бы как сделать наши реалии лучше. К сожалению, многие нормы федеральных законов противоречат друг другу в отдельных положениях, и это позволяет сторонам в судах по-разному трактовать правовые нюансы в своих интересах. Екатерина Скосаренко объяснила, что по умолчанию при коллизии в случае «равных по весу» нормативно-правовых актов действует римская презумпция: Lex posterior derogat priori (более поздний акт отменяет более ранний). Имеется в виду, что если два равновесных акта по одну вопросу содержат разную позицию — смотри, какой  акт принят позже, его и следует применять. Значит, сам факт того, что президент предложил изменить правовое регулирование, не означает, что этого делать нельзя, но логично предположить, что тогда должны последовать и соответствующие изменения законодательства об экспертизе.

«Но если кто-то захочет развить эту тему до реального правового результата, а именно — признания норм недействительными, то нужно вести речь о противоречии этой инициативы нормативно-правовым актам более «высокого» порядка: нормам УПК и Конституции РФ», — говорит Екатерина Скосаренко. — «К примеру, согласно фундаментальным нормам УПК, важнейшим принципом уголовного производства является принцип состязательности сторон, обе стороны равноправны перед судом (ст.15 УПК). Какая тут будет состязательность и равноправие сторон, если одна сторона сама назначила экспертизу, сама провела и сама представила это в качестве очень весомого доказательства в суде?».

Екатерина Скосаренко подчеркнула, что весь дух, смысл и отдельные нормы УПК — все пропитано общей идеей, что экспертное учреждение — это некое самобытное, а не подчиненное СК явление. Примеров — море: та же статья 70 УПК, позволяющая отозвать эксперта, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей. Если инициатива пройдет и превратится в закон, то возможен запрос в Конституционный суд России с требованием разрешить правовую неопределенность, насколько закон соотносится с нормами ст. 123 Конституции РФ, согласно которой судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Одно лечим, другое калечим?

Чем же обернется для граждан России данная инициатива, если она все-таки обретет силу закона? Редакция «ПравозащитникИнфо» обратилась за комментарием к известному правозащитнику, члену экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации, директору Московского бюро по правам человека Александру Броду.

«Инициатива неоднозначная, она вызвала разброс экспертных мнений», — считает правозащитник. — «Единой точки зрения нет, ведь у нее есть и плюсы, и минусы. Какие плюсы? В России немного экспертных центров, они перегружены, поэтому экспертизы делаются очень долго, из-за чего часто затягивается следствие. В моей практике на данный момент есть случай: гражданин обвиняется в хищениях, а экспертиза не проводится в течение полугода. По этой причине никаких следственных действий не ведется, и человек фактически находится в подвешенном состоянии, хотя и он сам, и его адвокаты стоят горой за то, что он невиновен».

По мнению Александра Брода, Следственный комитет пытается эту ситуацию исправить. И, если Госдума примет законопроект, у СКР будет возможность проводить экспертизы самостоятельно, разгрузив таким образом другие экспертные центры. Это, возможно, позволит не допускать проволочек в следствии.

«В то же время возникает и тревожный вопрос: будут ли экспертизы, проводимые Следственным комитетом, независимыми?», — говорит Александр Брод. — «Нельзя исключать, что следствие станет строго контролировать своих экспертов. В прошлом году генпрокурор России Юрий Чайка в своем письме напомнил председателю СКР Александру Бастрыкину о том, что его ведомство не имеет права самостоятельно проводить судебно-медицинские экспертизы по уголовным делам, потому что эксперты СКР не являются профессиональными медицинскими работниками, более того, находятся в служебной зависимости от руководства Следственного комитета».

Александр Брод считает, что есть и другая опасность: практика показывает, что российские суды зачастую ориентируются на следствие и обвинение, поэтому, весьма вероятно, они будут принимать во внимание экспертизы, проведенные Следственным комитетом. В то же время адвокаты будут предоставлять суду совершенно противоположные экспертизы других экспертных центров и настаивать на их правоте. Поэтому мы опять рискуем столкнуться с «войной экспертиз».

Есть еще и такой риск: допустим, эксперт выскажет свою точку зрения, а Следственный комитет с этим не согласится, и в этом случае эксперт вполне может подвергнуться репрессиям. Александр Брод рассказал, что сталкивался в регионах с подобными ситуациями:  когда точка зрения эксперта противоречила следствию, против него начинались гонения, доходило даже до возбуждения уголовных дел.

«Я считаю, что Государственная Дума, которая будет рассматривать законопроект, должна организовать экспертные слушания», — высказал свою точку зрения Александр Семенович. —  «На эти слушания необходимо пригласить представителей ведомств, экспертов, адвокатов, правозащитников – нужно обсудить все спорные вопросы и найти приемлемые решения. Ну а пока у меня есть большие сомнения относительно того, что экспертизы СКР будут объективными и независимыми».

Не все так однозначно

Впрочем, в профессиональном сообществе есть и другая точка зрения на предлагаемый президентом законопроект. Ее выразил независимый юрист Дмитрий Барсуков:

 «Лично я приветствую данную инициативу. Во-первых, она ускорит проведение необходимых для следствия экспертиз, что, в свою очередь, должно сократить сроки предварительного расследования. А это может существенным образом уменьшить время содержания обвиняемых под стражей. Во-вторых, принятие данного законопроекта значительно снизит вероятность утечки информации о ходе следствия к тем же криминальным группировкам: такой риск всегда есть, когда важные сведения из СКР вынужденно «уходят» в другие учреждения, тем более — гражданские. Наконец, почему никто не возмущается тем фактом, что полномочия проводить судебные экспертизы есть у МВД и ФСБ, но когда ими предлагают наделить и СКР, звучат голоса против?»

Да, многие правозащитники выражают сомнения в объективности экспертиз, которые в случае одобрения законопроекта Госдумой РФ будет проводить Следственный комитет. Однако, по мнению Дмитрия Барсукова, профессионалы понимают, что обнаружить фальсификацию не так уж и сложно, а за дачу заведомо ложного заключения эксперту грозит уголовная ответственность. Также не будем забывать, что принятие данного закона не лишает обвиняемых и их адвокатов возможности проведения независимых судебных экспертиз, поэтому  Дмитрий Барсуков считает беспочвенными разговоры о том, что наделение СКР полномочиями проводить судебные экспертизы каким-то образом повлияет на объективность следствия и приведет к нарушению прав обвиняемых.

Конечно, законопроект еще только внесен в Государственную Думу, и не исключено, что на своем пути к обретению силы закона документ претерпит существенные изменения. Попробуем даже вообразить невероятное: профессиональное сообщество и депутаты Госдумы поставят крест на инициативе президента. Но как тогда решить проблему «долгих» экспертиз, которая, собственно, и породила рассматриваемый законопроект?

Александр Брод уверен, что альтернативные пути есть. Например, можно укреплять существующие и создавать новые экспертные центры. Также, возможно, стоит подумать о создании экспертных центров на базе институтов Российской Академии наук. Не исключено, что есть и другие решения – было бы желание что-то решать…

«Важно, чтобы экспертные институты работали строго в соответствии с законом, по единым стандартам и сохраняли независимость и объективность», — резюмировал Александр Брод.

А вот с этим, пожалуй, сложно не согласиться.