Эта история началась ещё в 2020 году, когда власти Тамбова объявили о планах включить в состав города расположенную неподалёку деревню Красненькая. Местные жители выступили против этого решения, опасаясь, что после присоединения к областному центру у них могут начать отбирать земельные участки, пригодные для города Тамбова в качестве коммерческой застройки. Лидерство в борьбе за самостоятельное существование Красненькой взял на себя фермер Вадим Шнайдер, который собирал подписи односельчан и обращался в различные инстанции с требованием не присоединять деревню к Тамбову. Активист направил обращение президенту РФ, после чего в апреле 2021 года ему пришёл официальный ответ от администрации Тамбовской области, в котором говорилось, что с учётом мнения местных жителей было принято решение отказаться от присоединения населённого пункта к Тамбову.

Однако эта борьба, вроде бы закончившаяся успехом для жителей Красненькой, обернулась крайне неприятными последствиями для Шнайдера. По крайней мере, сам фермер уверен, что дальнейшие события напрямую связаны с отстаиванием прав жителей деревни. В сентябре 2021-го Шнайдера вызвали в УВД по Тамбовской области, где, по словам самого мужчины, с ним общались трое высокопоставленных сотрудников полиции. Они якобы интересовались его гражданской позицией и намекали, что слишком активная борьба за Красненькую может обернуться для предпринимателя уголовным делом. И вскоре такое дело, по странному совпадению, действительно появилось. Фермера обвинили в вымогательстве 6,75 млн рублей у бывшего главного инженера АО «Агрокомплекс Тамбовский» Сергея Пугачева и другого сотрудника этой же фирмы. На скамье подсудимых вместе со Шнайдером оказались 3 человека, однако сам фермер категорически отрицает вину и рассказывает версию, кардинально отличающуюся от утверждений следствия.

По словам Пугачева, в 2021-м году он находился на складе подсолнечных семян в посёлке совхоза Комсомолец вместе с сотрудником этого склада. Внезапно к зданию подъехала машина, из который вышли пятеро в масках, связали двоих мужчин, избили и угрожая жизни самих потерпевших и членов их семей, заставили подписать некие документы, среди которых был какой-то договор и ещё один чистый лист бумаги. Потерпевших Илью Мамонтова и Сергея Пугачева вынудили сознаться в краже находившихся на складе семян. Содержание договора Пугачев не запомнил, лиц нападавших не видел из-за балаклав, но может опознать их по голосам, телосложению и цвету глаз, которые он запомнил, несмотря на то что его сильно били. Затем, по словам пострадавшего, Шнайдер якобы напоминал ему о необходимости поставить партию подсолнечных семян или вернуть какие-то деньги, а в 2022 году Пугачев узнал о поданном в Октябрьский райсуд Тамбова гражданском иске, в котором фермер требует от него вернуть 6 750 000 рублей за неисполненный договор. Лишь тогда, по словам бывшего инженера агрокомплекса, он решился подать заявление в полицию, поскольку прежде он боялся за безопасность семьи.

Версия Шнайдера звучит совершенно иначе. Он утверждает, что был поверхностно знаком с Пугачевым с 2019 года, а в 2021-м тот предложил ему купить по выгодной цене 300 тонн семян, поскольку ему срочно нужны были наличные деньги. Шнайдер на предложение согласился, занял у знакомого 3 млн рублей и добавил к ним собственные сбережения. Между ним и Пугачевым был заключён договор о поставке товара, а также была выдана расписка о получении Пугачевым 6,75 млн рублей. Однако позже он не исполнил обязательства по договору, ссылаясь на различные непредвиденные обстоятельства. Весной 2022 года Шнайдер направил Пугачеву досудебную претензию, а затем подал в суд, требуя вернуть деньги.

Первые доказательства, представленные в суде, скорее, подтверждали версию защиты подсудимых. Экспертиза подтвердила, что подпись на расписке сделана Сергеем Пугачевым, но произошло это после того, как документ был напечатан. Данный факт идет в разрез с позицией потерпевшего о том, что он подписал чистый лист бумаги под угрозами вымогателей. По версии Пугачева, на чистом листе, который он подписал, позднее был нанесен текст расписки. «Подпись от имени Пугачева Сергея Александровича, расположенная в расписке от 15 сентября 2021г., выполнена после выполнения печатного текста расписки от 15 сентября 2021 г. И печатного текста «Пугачев Сергей Александрович», — говорится в выводах специалистов Тамбовской лаборатории судебных экспертиз.

Кроме того, в деле есть аудиозаписи, в которых Шнайдер предлагает Пугачеву либо поставить товар, либо вернуть деньги, и тот не высказывает каких-то возражений. Наконец, биллинги сотовых операторов, также приложенные к делу, свидетельствуют о том, что в день предполагаемого нападения Пугачев с другим сотрудником были на складе, а обвиняемые находились в другом месте. Шнайдер убеждён, что уголовное дело стало реакцией властей на его усилия по сохранению деревни Красненькая, о чём ему якобы прямо говорили следователи в ходе допросов.

«В ходе последних судебных заседаний были выявлены ещё несколько противоречий, которые лишь добавляют сомнений в версии обвинения. В частности, Илья Мамонтов, находившийся вместе с Пугачевым на складе 18 сентября 2021 года, в день предполагаемого нападения, рассказывал, что около 11 часов к ним подъехал тёмный Ford Transit, из которого и выбежали нападавшие. Автомобилем данной модели владеет брат Вадима Шнайдера Виктор, но этот Ford не тёмный, а бежевый. Также брат обвиняемого подробно рассказывал, где находился данный автомобиль в день предполагаемого нападения. События того дня удалось восстановить, в том числе благодаря переписке Виктора с женой и расшифровке их телефонных переговоров. С раннего утра Виктор сначала один, а затем с сыном ездил на этой машине по Тамбову по различным делам. Авто неоднократно попадало в объективы камер фотовидеофиксации на улицах города и не приближалось к месту, где якобы произошло нападение на Пугачева и Мамонтова.

По словам потерпевших, нападение было совершено на складе в поселке Комсомолец, с 11 до 12 часов дня. При этом в материалах дела есть фиксация с камеры по улице Мичуринская 72 а в 12:23 Ford Transit, на котором, по версии обвинения, и было совершено нападение.

Физически доехать из пункта «А» в пункт «Б» за такой короткий промежуток не представляется возможным, более того, автомобиль был зафиксирован камерой, которая находится по направлению движения в сторону склада в посёлок Комсомолец, что также подтверждает невозможность данной ситуации. Также Виктор однозначно утверждает, что ездил на машине только сам, не передавая ключи от машины кому-либо ещё, включая своего брата Вадима», — рассказал изданию «ПравозащитникИнфо» адвокат Матвей Черепков.

В суде Мамонтов также не смог разъяснить возникновение других нестыковок в своих показаниях. Адвокат Пестов, защищающий Вадима Шнайдера, обратил внимание на то, что в ходе допросов у следователя и непосредственно на суде Мамонтов называл разное число нападавших. Сначала он говорил, что мужчин было четверо, а позднее рассказывал о пятерых людях в масках. Это противоречие Мамонтов объяснил оговоркой. Он также по-разному описывал обувь одного из мужчин – речь шла то о кроссовках с красными вставками, то о красных кроссовках с белыми вставками. В первоначальной версии у машины были затонированы все окна, кроме лобового и передних боковых, а затем Мамонтов говорил об одном тонированном окошке.

«Потерпевший на суде утверждал, что его били, ему угрожали, и поэтому он подписал чистый лист бумаги, а текст расписки о получении денег на него был нанесён позже. Однако была проведена экспертиза, которая опровергла эти показания. Специалисты сделали вывод, что подпись была нанесена на лист, где уже был напечатан текст этой расписки. То есть, в этой части потерпевший был фактически уличён во лжи, — объясняет адвокат Матвей Черепков. — Кроме того, интересно, что Пугачев подал это заявление о вымогательстве как раз после первого заседания о взыскании денег по договору и расписке. До этого он якобы боялся Шнайдера, а после этого судебного заседания сразу перестал бояться. Ну человек либо боится, либо не боится».

Черепков рассказал и некоторые подробности о том, как следствие безуспешно пыталось подкрепить свою версию, пытаясь признать почерковедческую экспертизу незаконной, подтверждающие наличие явных противоречий в позиции обвинения.

«Ещё на этапе следствия следователь решил вынести постановление о признании экспертизы по подписи на расписке недопустимым доказательством и назначил повторную экспертизу. Следователь признал экспертизу недопустимым доказательством, но его руководство признало такое решение незаконным и отменило его.

Но эта повторная экспертиза всё же была проведена и был сформулирован другой вывод. Причём первая экспертиза использовала более продвинутые научно-технические средства, микроскоп, а способ, которым проводилась повторная экспертиза, не может обеспечить достоверные выводы. Защита заказала независимую экспертизу, и эксперт потом явился в суд и очень хорошо рассказал, почему подпись была сделана позднее, чем печатный текст. То есть потерпевший заявил о вымогательстве после того, как стало ясно, что ему придётся вернуть Шнайдеру 6,75 млн рублей. У потерпевшего был существенный мотив оговорить подсудимого», — считает адвокат.

«Интересная ситуация и с машиной, на которой якобы приехали нападавшие. Сторона обвинения решила притянуть к делу фургон брата Шнайдера, инкассаторскую машину, но машина эта довольно редкая, и в день предполагаемого нападения она засветилась на камерах в совсем другом месте. Следствие пыталось доказать, что машину сделали чёрной перед нападением, а потом вернули ей первоначальный бежевый цвет. Провели экспертизу, которая заключила, что машина давно перекрашивалась в бежевый цвет во время ремонта. То есть автомобиль цвет не менял», — рассказал Черепков.

«По этой ситуации я неоднократно обращалась в различные органы, последний раз ответ пришел от УМВД России Тамбовской области. Их ответ вообще никак не вяжется с реальными фактами дела», — сказала дочь Вадима Шнайдера Карина. 

«Я искренне считаю, что моего отца нагло оговорили. Нашу семью разрушили, и я, несмотря на то что уже давно взрослая девушка, все равно являюсь ребенком, которого просто ни за что лишили отца. Отец хотел лишь честно заработать, но кому-то «сверху» это не понравилось, и его решили сделать крайним. Больше двух лет опора всей нашей семьи находится в ужасных условиях, несмотря на инвалидность. Никто не хочет вникать в это дело и разбираться по существу. Я всё ещё верю и не теряю надежды, что суд вынесет честный приговор и скоро моя семья воссоединиться. В Коране написано: «Судьи бывают трех типов: один из них попадет в Рай, а двое — в Огонь. В Рай попадет тот, кто знал истину и вынес решение в соответствии с ней. Тот же, кто знал истину и вынес несправедливое решение, попадет в Огонь, и тот, кто вынес решение, не зная истины, тоже попадет в Огонь». Я верю, что наша ситуация — это первый случай. И победа будет за нами», — продолжила Карина.

Поскольку с момента предполагаемого нападения до подачи заявления прошло полгода, следов побоев на телах потерпевших, разумеется, не осталось, а, по словам адвоката Шнайдера и его дочери, свидетели, владельцы и работники соседнего склада, подтверждают в суде, что в тот день, в то время никакого нападения не видели и темного микроавтобуса тоже. Суду предстоит учесть имеющиеся доказательства и принять решение не только о том, виновны ли конкретные обвиняемые, но и было ли само событие преступления, или речь действительно идёт об оговоре, что может стать основанием уже совсем для другого уголовного дела. Учитывая, с каким упорством стороны пытаются доказать свою правоту, процесс вряд ли будет простым и может преподнести ещё немало сюрпризов.

Репортаж сделан в рамках проекта «Судебный репортёр».