Ежегодно в судах России рассматривается свыше трехсот дел о незаконном «шпионаже» и попытках вмешательства в частную жизнь.
Среди наиболее часто выявляемых средств, с помощью которых ведется наблюдение и сбор данных, в сводках МВД указываются портативные радиомикрофоны, шариковые ручки со встроенной видеокамерой, миниатюрные камеры и прослушивающие «жучки», закамуфлированные под сетевой фильтр или блок пожарной сигнализации. Сами эти устройства «любительского» уровня стоят относительно недорого. Дешевые аналоги профессиональных устройств, например, можно легко заказать на интернет-ресурсах с доставкой из Китая. Однако если цена вопроса колеблется в пределах 1,5-3 тысяч, то штраф за незаконное приобретение и использование таких приборов может достигать 200 тысяч рублей, к которому, ко всему прочему, добавляется реальная уголовная ответственность.
К другим противоправным действиям Верховный суд относит желание ряда граждан получить как можно больше исчерпывающих сведений об интересующем лице, как говорится, «из первых уст», проникнув в тайны чужой переписки, телефонных разговоров, желаний и мыслей. Здесь грань между праздным любопытством и преступлением очень тонкая, и если все эти действия совершены без согласия лица, чью тайну они составляют, или при отсутствии законных оснований для ограничения конституционного права граждан на тайну частной жизни, то виновный попадает под юрисдикцию статьи 138 УК РФ (Нарушение неприкосновенности частной жизни).
В этом случае, в первую очередь, к незаконным действиями относятся умышленный доступ к содержанию чужой переписки, «прослушка» разговоров или звуковых сообщений, а также их копирование и запись с помощью технических устройств. При этом, в телефонных переговорах нарушением тайны считается не только нелегальное получение информации о входящих и об исходящих вызовах, включая дату, время и продолжительности соединений, но и номера абонентов и других данных, позволяющих идентифицировать личность граждан. В прошлом году за подобные нарушения были осуждены более шестидесяти человек.
В целом, под уголовную ответственность попадают любые умышленные действия граждан, связанные с получением информации о другом лице, уточняет Верховный суд. Помимо добычи информации «путем похищения» или прослушивания, сюда же входят опрос информированных граждан, а также личное наблюдение за интересующим объектом. Это может быть и «наружка», и установка специальных технических средств (СТС) в жилых и общественных помещениях. Только уже за такие действия к 138-й статье добавляется еще одна – ст. 139 УК РФ (Незаконное проникновение в жилище). Внедрение «жучков» или скрытых видеокамер автоматически подпадает под статью, даже если установивший их сам не входил в помещение.
«Незаконное проникновение в жилище может иметь место и без вхождения в него, но с применением технических или иных средств, когда такие средства используются в целях нарушения неприкосновенности жилища, например, для незаконного установления прослушивающего устройства или прибора видеонаблюдения», — говорится в документе.
Более того, уголовная ответственность наступает и за само использование СТС при сборе информации — ст. 138.1 УК РФ (Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации). От наказания по закону освобождаются только те лица, которые приобрели «шпионскую» технику для обеспечения собственной безопасности, сохранности имущества, присмотра за детьми, животными и других бытовых нужд. Однако, даже в случае полностью законного приобретения, доказать свою невиновность при общении с правоохранительными органами будет непросто. Издержки законодательства сегодня позволяют привлечь к ответственности граждан, приобретающих «шпионские» гаджеты исключительно для личных целей. Так, резонансным стал случай с задержанием уральского фермера Евгения Васильева. Мужчину обвинили в преступлении по ст.138.1 УК РФ за то, что он приобрел в интернете GPS-трекер, позволявший отслеживать местоположение его коровы. Этот правовой прецедент дошел до президента России. Только после вмешательства главы государства дело фермера было пересмотрено и закончилось оправдательным приговором.
По данным Судебного департамента, в 2015 году за незаконный оборот спецсредств перед судом предстали 259 человек, в 2016 году – 228, за шесть месяцев 2017 года – 259. Причем, почти за три года оправдательный приговор был вынесен только единожды (исключение составляют дела по так называемым «нереабилитирующим обстоятельствам).
После дела уральского фермера в начале 2018 года по всей стране прошли масштабная проверка уголовных дел по статье об обороте шпионских устройств и параллельно — волна законодательных инициатив с требованием смягчить статью 138.1 УК РФ (такой законопроект, к примеру, находился на рассмотрении экспертного совета фракции «Единая Россия»).
В итоге, проанализировав ситуацию и все высказанные пожелания, Верховный суд предложил частично легализовать средства для слежки и рекомендовал судам не выносить обвинительные приговоры в случае, если потребитель не собирался посягать на конституционные права других граждан или не знал о «специальных» возможностях купленного товара, что тоже, как оказалось, не редкость.
«Приобретение таких устройств, в том числе посредством общедоступных интернет-ресурсов, где они рекламируются как бытовые приспособления, может оказаться весьма небезопасным для приобретателя с точки зрения уголовного преследования», — подчеркнул судья Верховного суда РФ Петр Кондратов. По его словам, разъяснения пленума как раз призваны исключить случаи необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности за подобные «проступки» перед законом.
Совсем другое дело — и в прямом, и в переносном смысле — когда информация о человеке добывается с какой-то конкретной целью, обычно для дальнейшего ее распространения или передачи третьим лицам без его ведома и согласия, что уже является нарушением закона — ст. 137 УК РФ (Разглашение персональных данных). Под распространением сведений в данном случае Верховным судом подразумевается сообщение информации одному или нескольким лицам тех сведений, которые гражданин, попавший под негласный контроль, хотел бы сохранить в тайне. Причем, в случае разглашения полученных сведений ответственность не зависит от того, составляют ли полученная таким образом информация личную или семейную тайну.
В то же время, распространение сведений о частной жизни гражданина, которые стали общедоступны или были преданы огласке по его воле, не преследуется по закону, как и сбор сведений в государственных или общественных интересах.
