Можно выделить, пожалуй, самый главный посыл данной статьи, тезис Суркова о доверительном характере существующего государства.

«Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится».

Всё-таки, хотелось бы, чтобы современная российская государственность держалась не только на честном  слове, но и на законе. Чтобы неуклонное исполнение законов стало нормой нашей общественной и государственной жизни. Чтобы законы эти были справедливыми и распространялись на всех без исключения, а не выборочно, как сейчас.

Кстати, о доверии.

10 января 2019 г. вступило в законную силу решение Багаевского районного суда Ростовской области по иску Луизы Рубановой к государству. Рубанова добивалась выплаты возмещения морального вреда, причинённого её семье гибелью мужа в Сирии: по миллиону рублей на каждого из двух своих несовершеннолетних детей. Ответчиком в данном деле выступало государство, которое Рубанова считала виновным в гибели своего мужа на территории Сирийской Арабской Республики. Поскольку материалами дела не установлено, что её муж находился в Сирии как военнослужащий, то, следовательно, он был в этой стране в качестве гражданского лица. Государство должно было обеспечить эвакуацию её мужа из зоны военных действий, как утверждает Рубанова в своём исковом заявлении. Тем не менее, суд исковые требования Рубановой не удовлетворил, не усмотрев причинно-следственной связи между гибелью её мужа и действиями российских военных в Сирии.

Алексей Рубанов, муж Луизы, погибший в Сирии, был бойцом ЧВК «Вагнера». Он трижды побывал в этой арабской стране, имел награды от сирийского правительства.

Когда и во время, каких боевых действий, погиб Рубанов, в точности неизвестно. По одной из версий, официальной, он погиб в конце февраля 2018 г. в Восточной Гуте. По другой, неофициальной, он сложил свою голову во время авианалёта американской авиации под Дейр-эз-Зором 7 февраля.

Естественно, никаких бумаг у Рубановой о том, что её муж погиб, сражаясь в рядах наёмников ЧВК «Вагнера», нет. Все отношения её мужа и руководства ЧВК «Вагнера» строились на честном слове. В полном соответствии с рекомендациями Суркова.

Безусловно, сама постановка вопроса, сформулированная в исковом заявлении Луизы Рубановой, о том, что, если её погибший муж не был в Сирии в составе вооружённых сил, то он мог находиться там с гражданским визитом, довольно ярко характеризует существующий пробел нашего законодательства. Ведь официально в Сирии никаких российских наёмников нет. А кто есть? Гражданские лица, туристы, отправившиеся полюбоваться красотами Сирии?

Неопределённость правового статуса российских участников боевых действий в Сирии, не входящих в состав официальных вооружённых формирований, заставляет юристов изыскивать порой самые абсурдные способы, чтобы добиться для членов их семей посмертной компенсации . И, как видим, на практике, эта мера не срабатывает. Суды встают на сторону государства, продолжающего не признавать сам факт нахождения наёмников в Сирии.

Давно идёт речь о необходимости принятия закона о частных военных компаниях, чтобы хоть как-то урегулировать статус российских наёмников в горячих точках. Некоторое время, казалось, что дело сдвинулось с места: в Государственной думе заговорили о необходимости принятия такого законопроекта, были предложены на обсуждение несколько разных вариантов будущего закона. Но потом опять всё застопорилось.

Если бы в РФ действовал Закон о частных военных компаниях, то исков, подобных поданному Курбановой, не существовало бы в принципе. А семьи погибших наёмников получили бы, наконец, возможность вполне законно получать компенсации по потере своих кормильцев.