В последнее время звучит много критики по поводу качества предварительного расследования, проводимого сотрудниками подразделений СК РФ. О вероятных причинах такого положения дел, а также о «подводных камнях» взаимоотношений СК, прокуратуры и суда PASMI рассказал сотрудник Следственного комитета, пожелавший сохранить инкогнито.

Собеседник издания, по его словам, прошел путь от рядового следователя до сотрудника центрального аппарата Следкома, он застал еще те времена, когда СК находился в ведении прокуратуры. Иными словами, опыт позволяет человеку сравнивать, анализировать и делать выводы.

Камень преткновения — экспертиза

Следователь назвал сроки проведения экспертиз одним из главных факторов, затягивающих расследование. Экспертизы требуются практически в каждом деле и нередко — довольно специфические, где необходимы особые знания: ревизионные, финансовые, экономические. Такие экспертизы выполняют в Министерстве юстиции и Экспертно-криминалистическом центре МВД, срок их проведения – порядка года. Можно быстрее, если обратиться в частные компании, но за это нужно платить…

По мнению собеседника PASMI, проблему могло бы решить ведомственное экспертное учреждение, однако его деятельность блокируется, предположительно, «голубыми мундирами». Вдобавок, как писало сетевое издание «ПравозащитникИнфо», для работы такого учреждения есть определенные правовые препятствия. 

«В то же время возникает и тревожный вопрос: будут ли экспертизы, проводимые Следственным комитетом, независимыми?», — рассказывал изданию «ПравозащитникИнфо» член СПЧ при президенте РФ Александр Брод. «Нельзя исключать, что следствие станет строго контролировать своих экспертов».

Впрочем, урегулирование правовых вопросов — задача законодателей. А пока, по словам собеседника PASMI, следователи в ряде случаев «договариваются» об ускорении экспертизы за счет собственных средств. Приходится — потому что в противном случае могут наказать за срыв сроков расследования.

Некому передавать опыт

Следователь обозначил еще одну большую проблему: порядка 30-40 процентов рабочего времени занимает написание различных объективно ненужных справок. В ведомстве есть даже присказка: «написать справку на справку» — и это вместо того чтобы заниматься непосредственно расследованием преступлений.

Также сотрудник центрального аппарата СК в числе серьезных проблем отмечает низкий уровень квалификации многих следователей. Дело в том, что, по его словам, после создания Следственного комитета ушли опытные сотрудники, которые могли бы делиться знаниями и опытом с молодыми специалистами. А в сложившейся ситуации передавать опыт «сверху вниз» попросту некому.

Наконец, на качество расследования влияет большая загруженность следователей. Можно ли говорить о хорошем результате, когда на следователе «висит» одновременно шесть дел, и у него есть полчаса на допрос фигуранта?

«Мы не творцы, а штамповщики. У следователя нет времени на чашку кофе, взять в руку сигарету, разложить том и почитать, проанализировать», — констатирует собеседник издания.

Прокуратура: излишний контроль?

Сложные отношения, по мнению сотрудника СК, и у следствия с прокуратурой. Например, есть вопросы по поводу того, почему прокурор решает, доказан ли тот или иной состав преступления и, основываясь на собственном мнении, может отправить дело обратно следователю. Виноват человек или нет — должен определять только суд.

При нынешней системе именно прокурор решает, направлять дело в суд или же вернуть его следователю для дополнительного расследования.

«Когда следствие и прокуратура были вместе, у прокурора была определенная связь со следствием, он курировал расследование уголовного дела и имел возможность влиять на ход и результаты всего следствия — непосредственно, постоянно. Он согласовывал возбуждение дела, избрание меры пресечения (а на более ранней версии УПК сам её избирал), направление дела в суд. Теперь эта связь утеряна. Задачи вроде бы и общие — бороться с преступностью и защищать пострадавших, но межведомственная «возня» со своими показателями сильно ограничивает следователя», — рассказал PASMI сотрудник центрального аппарата СК.

Есть и еще одна проблема: если раньше надзирающим прокурором, как правило, был сотрудник, имеющий колоссальный опыт следственной работы и, соответственно, знающий все ее тонкости, то нынешний прокурор чаще всего не имел такого опыта. А это, согласитесь, не добавляет взаимопонимания в и без того непростые отношения следователей и прокуроров.

Что делать?

По словам собеседника издания, сейчас обсуждаются три вероятных сценария развития событий. Один — оставить все, как есть. Это значит, проблемы и противоречия, о которых говорилось выше, будут только культивироваться и углубляться. Второй — вернуть функции следствия обратно в прокуратуру. Вариант, как считает сотрудник центрального аппарата СК, неплохой, но невозможный по причине несоответствия международным правовым нормам, по которым прокуратура должна быть выведена за рамки расследования.

Третий сценарий подразумевает создание единого следственного органа – ФСР (Федеральная служба расследований). По мнению следователя, это полумера, но она все же лучше, чем все остальные предложения.

Впрочем, есть и радикальная идея: упразднить институт предварительного следствия и ввести его непосредственно в судебную систему. То есть следователь, с одной стороны, останется при своих функциях и полномочиях, но, с другой стороны, ответ он держать будет только перед судом, минуя всевозможные «прокладки».

В этом случае система избавится от дублирующих функций, а сложные межведомственные взаимоотношения, возможно, будут меньше влиять на результат работы, то есть на качество и объективность следствия и, в конечном счете, на справедливость и обоснованность приговора.

Однако такой вариант реформы, по словам сотрудника СК, не обсуждается…