Однако сама должница заявила, что никакого кредитного договора не заключала, и поскольку есть спор праве, то нотариус не имел полномочий выносить исполнительную надпись о взыскании. Истец направила иск в суд и потребовала отменить исполнительную надпись нотариуса. В иске она подчеркнула, что задолженности нет, поскольку договор был заключен без ее ведома с банком третьими лицами от ее имени, а также что денежных средств она не получала от банка. Кроме того, по факту мошенничества она обратилась в полицию с заявлением и было заведено уголовное дело.

В первой и апелляционной инстанции ее иск оставили без удовлетворения. Суд посчитал, что банк имел право на взыскание с заемщика задолженности в бесспорном порядке путем обращения к нотариусу за получением исполнительной надписи, что предусмотрено условиями заключенного кредитного договора. 

Однако в Первом кассационном суде с этим подходом не согласились. Суд кассации напомнил об Определении КС РФ от 5 февраля 1998 г. № 21-О, согласно которому  критерием правомерного совершения исполнительной надписи нотариальными органами является не только бесспорность задолженности, но и признание должником своей обязанности исполнить требование, отсутствие спора между кредитором и должником о размерах и сроках подлежащего исполнению требования. Но суды не дали оценки тому факту, что на момент обращения к нотариусу представители банка были в курсе о наличии спора со стороны заемщика касательно имеющейся задолженности по договору, а также о возбуждении уголовного дела по ее заявлению. В итоге дело направили в апелляцию на пересмотр.

Таким образом, по кредитным договорам, заключение которых оспаривается заемщиком в связи с фактом совершенного мошенничества, не может быть выписана исполнительная надпись нотариуса для взыскания долга.