Как следует из документа, опубликованного на сайте ЕСПЧ, девятилетняя дочка выскочила из автомобиля, куда ее посадил отец, и начала кричать. Тогда один из сотрудников потребовал закрыть рот и сесть в машину, усадил в машину и не позволял ей выйти, удерживая дверь снаружи. Девочке сбежала, лишь только когда «оперативное задание» было выполнено, и сотрудник отошел от дверей автомобиля. Уже через четыре дня невролог зафиксировал у ребенка неврологический синдром и энурез. Также в медицинских документах отражено, что у ребенка развилось посттравматическое стрессовое расстройство, были выявлены нарушения в функции мочевого пузыря и пролапс митрального клапана. У девочки участились панические атаки, она стала кричать во сне, снизилась успеваемость. Согласно данным заявительницы, полностью ее психологическое здоровье так и не восстановилось даже во взрослом возрасте.

Интересный факт: уголовное дело против ее отца закрыли, при этом его задержание признали незаконным. Получается, на глазах маленькой девочки было совершено преступление против ее отца, но при этом следствие не стало возбуждать уголовное дело, вероятно, посчитав, что права ребенка ничем не нарушены. С этим не согласился ЕСПЧ, указавший, что российские власти нарушили ст.3 Европейской конвенции о запрете пыток, и обязавший выплатить пострадавшей девушке материальную компенсацию.

Но вопрос еще и в другом. Получается, то, что для европейских стран преступно, для систем других государств законно и обоснованно?

Складывается впечатление, что ценность соблюдения прав граждан и обеспечение, чтобы потребности несовершеннолетних не пострадали при выполнении оперативных функций, для исполнителей стояли, стоят и, видимо, будут стоять на порядок ниже важности выполнения в точности всех приказов вышестоящего руководства. Тем не менее, Следственный комитет РФ отказался возбуждать уголовное дело на виновных сотрудников. Так же не было возбуждено уголовное дело по жалобе журналиста Ильи Азара, который 2 сентября 2019 года уложил годовалую дочку спать, вышел покурить на лестничную клетку, где и произошло его задержание прямо в тапках и домашней одежде. Слова журналиста о том, что дома у него остался годовалый ребенок, который находился под его присмотром, по всей видимости, были проигнорированы.

Московский омбудсмен по правам ребенка Евгений Бунимович сообщил, что в этом случае сотрудники полиции обязаны были либо вызвать сотрудников органов опеки и попечительства, либо дождаться матери ребенка. Поскольку ничего из этого сделано не было, то, по мнению столичного омбудсмена, полицейские виновны в преступлении, предусмотренном УК РФ — «Оставление ребенка в опасности».

«Проверка законности и обоснованности решений, принятых должностными лицами при реализации имеющихся у них полномочий, осуществляется по правилам, установленным соответствующим процессуальным законодательством, и не может подменяться инициированием уголовного преследования в отношении должностных лиц, их принявших», — такую позицию озвучили следственные органы. Также не стали проводить служебную проверку в отношении полицейских, потому как обращение журналиста в правоохранительные органы «не содержит достаточных объективных сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления».

Получается, СК РФ разрешил в таких случаях проводить задержания, не заботясь о возможных последствиях для жизни и здоровье малолетнего ребенка, о котором больше некому позаботиться?

«Мы выполняем приказы, и дети это не помеха» — такой подход не может считаться адекватным и законным в государстве, претендующим на то, чтобы называться правовым и демократическим.